Отцу Александру совершать требы по таинству венчания удается совершать очень редко. Все больше— отпевать да служить панихиды… Поэтому в этом счастливом случае он чрезвычайно волнуется, чуть ли не больше самих брачующихся-венчающихся. Хотя и они, видно, затрепетали, когда пошли к аналою и стали со свечками в руках ввиду своих венцов. Зато у всех вокруг — счастливые улыбки до ушей. Тут собрались и родственники, и друзья, и просто любопытные прихожане Спасского храма. Действительно, к сожалению, не часто можно увидеть у нас это таинство. Да еще и женятся — не кто-то откуда-то, а наши, «храмовые»— Даниил Тинин и Мария Подшивалова. Даня и Маша.

Отцу Александру совершать требы по таинству венчания удается совершать очень редко. Все больше— отпевать да служить панихиды… Поэтому в этом счастливом случае он чрезвычайно волнуется, чуть ли не больше самих брачующихся-венчающихся. Хотя и они, видно, затрепетали, когда пошли к аналою и стали со свечками в руках ввиду своих венцов. Зато у всех вокруг — счастливые улыбки до ушей. Тут собрались и родственники, и друзья, и просто любопытные прихожане Спасского храма. Действительно, к сожалению, не часто можно увидеть у нас это таинство. Да еще и женятся — не кто-то откуда-то, а наши, «храмовые»— Даниил Тинин и Мария Подшивалова. Даня и Маша.

И всем известно, что встретились они на тех самых субботних Акафистах пред иконою Божией Матери «Взыскание погибших», где молодые люди просят Владычицу помочь «сыскать вторую по­ ловинку».

2B-Shop запчасти для ноутбуков.

У каждого из них был свой путь к храму и к этой счастливой встрече.

Из рассказа Даниила: Меня Господь, как, наверное, многих, привел в храм через болезнь. Был я до того абсолютно беспечным, бесцельным и, можно даже сказать, беспутным человеком. После школы женился, но вскоре жена ушла, и я пустился во все тяжкие. Гулял, пиво пил, курил. И вдруг заболел. Просто начал умирать. Болезнь мою никто понять не мог, в конце концов врачи сами признались, что ничего они сделать не могут, и отослали или к бабке, или в церковь. Я, конечно, сначала подался к бабке. У нее были иконы, она читала молитву и в то же время на картах гадала. Но я в то время ничего не понимал. После ее «сеансов» мне ненадолго полегчало, а потом все началось с новой силой. И я начал ходить в Михаило -Архангельский храм. Поначалу даже зайти трудно было, стоять вообще не мог. Отец Каллиник оставил меня работать в приходе, я в компьютерах неплохо разбирался… Думаю, батюшкиными молитвами я и выздоровел, отказался от всех дурных привычек. Потом встретил отца Иосифа из Киренска, он произвел на меня большое впечатление, и я поехал с ним, чтобы отвлечься от города. А потом еще побывал в Усть-Куте, у отца Павла Гирева. Многое почерпнул, передумал, понял. А главное — стал по-настоящему верующим человеком. Вернувшись в Иркутск, не смог найти работу, но повстречал отца Павла, с которым мы в Михаило-Архангельском храме вместе работали. Промысел Господен был слишком явным, чтобы ему противиться. Стал нести послушание в Спасском приходе, убираться, полы мыть. И так это хорошо оказалось — смириться, и мыть полы в храме…

Из рассказа Марии: Я помню себя в церкви лет с пяти. Мама сразу стала петь на клиросе. Потом она перешла в Знаменский, потом в Князе-Владимирский, что в Рабочем. И мы с сестрой всегда и везде были с ней. Пока маленькие были, просто бегали там, играли, сестренка там и спала. В общем, клиросные дети. Потом, чтобы мы не мешали, нас тоже начали ставить петь. А вскоре так получилось, что клирос обезлюдел, осталась мама, две бабушки и мужчина какой-то. Тогда мы стали уже петь по-настоящему, все службы с начала до конца, на требы ездили — отпевания, венчания. Училась я со второго класса в нашей Православной гимназии. А потом поступила в Байкальский университет экономики и права на юридический факультет . Сейчас учусь на третьем курсе, и пою на клиросе в Богоявленском и Спасском храмах. Вот и вся биография…

С умилением замечаю, как похожи ребята лицами. А может быть, это единое чувство делает их такими? Из мерного звучания незнакомых молитв, читаемых священником, слух улавливает «яко в Кане Галилейской». И сердце вздрагивает. В Кане Галилейской— это там, где Христос сотворил свое первое чудо, откликнувшись на зов бедных людей, позвавших Его на свадьбу. И, конечно, Он теперь здесь, с нашей радостью. Это вдруг стало так ощутимо, почти явственно. «Кто любит людей, тот и радость их любит» — говорил герой Достоевского, слушая именно это место в Евангелии — о превращении воды в вино.

Для Маши и Дани все таинство венчания как сказочный сон. Они— на небесах, там, где заключается их истинный брак. Но вот слова отца Александра возвращают на грешную землю.

— … И .И я желаю, чтобы в этом браке вы обрели любовь.Как так? Разве же не любовь сейчас их соединяет?

— Сейчас вы симпатичны друг другу, влюблены, — продолжает батюшка. — Но настоящая любовь придет к вам после 10-15 лет совместной жизни, когда вы вместе преодолеете и бытовые трудности, и искушения, и испытания. Но соединенное Господом человек да не разлучит!

И вот уже все подходят к новеньким супругам с поздравлениями. В первую очередь, конечно, счастливые родители, а потом и весь приход. А потом мы спускаемся в трапезную, и поем, и слушаем старинные свадебные песни. И вина всем-всем-всем хватает. И даже чай, и сок, и вода кажутся нам самым добрым вином. Потому что — Христос с нами. Яко в Кане Галилейской.

Мария Петина

Фото Ростислава Румянцева и Сергея Морокова