Отцу Александру совершать требы по таинству венчания удается совершать очень редко. Все больше— отпевать да служить панихиды… Поэтому в этом счастливом случае он чрезвычайно волнуется, чуть ли не больше самих брачующихся-венчающихся. Хотя и они, видно, затрепетали, когда пошли к аналою и стали со свечками в руках ввиду своих венцов. Зато у всех вокруг — счастливые улыбки до ушей. Тут собрались и родственники, и друзья, и просто любопытные прихожане Спасского храма. Действительно, к сожалению, не часто можно увидеть у нас это таинство. Да еще и женятся — не кто-то откуда-то, а наши, «храмовые»— Даниил Тинин и Мария Подшивалова. Даня и Маша.

Отцу Александру совершать требы по таинству венчания удается совершать очень редко. Все больше— отпевать да служить панихиды… Поэтому в этом счастливом случае он чрезвычайно волнуется, чуть ли не больше самих брачующихся-венчающихся. Хотя и они, видно, затрепетали, когда пошли к аналою и стали со свечками в руках ввиду своих венцов. Зато у всех вокруг — счастливые улыбки до ушей. Тут собрались и родственники, и друзья, и просто любопытные прихожане Спасского храма. Действительно, к сожалению, не часто можно увидеть у нас это таинство. Да еще и женятся — не кто-то откуда-то, а наши, «храмовые»— Даниил Тинин и Мария Подшивалова. Даня и Маша.
И всем известно, что встретились они на тех самых субботних Акафистах пред иконою Божией Матери «Взыскание погибших», где молодые люди просят Владычицу помочь «сыскать вторую по ловинку».
Новости Новороссии. Новости Шоу Бизнеса.
У каждого из них был свой путь к храму и к этой счастливой встрече.
Из рассказа Даниила: Меня Господь, как, наверное, многих, привел в храм через болезнь. Был я до того абсолютно беспечным, бесцельным и, можно даже сказать, беспутным человеком. После школы женился, но вскоре жена ушла, и я пустился во все тяжкие. Гулял, пиво пил, курил. И вдруг заболел. Просто начал умирать. Болезнь мою никто понять не мог, в конце концов врачи сами признались, что ничего они сделать не могут, и отослали или к бабке, или в церковь. Я, конечно, сначала подался к бабке. У нее были иконы, она читала молитву и в то же время на картах гадала. Но я в то время ничего не понимал. После ее «сеансов» мне ненадолго полегчало, а потом все началось с новой силой. И я начал ходить в Михаило -Архангельский храм. Поначалу даже зайти трудно было, стоять вообще не мог. Отец Каллиник оставил меня работать в приходе, я в компьютерах неплохо разбирался… Думаю, батюшкиными молитвами я и выздоровел, отказался от всех дурных привычек. Потом встретил отца Иосифа из Киренска, он произвел на меня большое впечатление, и я поехал с ним, чтобы отвлечься от города. А потом еще побывал в Усть-Куте, у отца Павла Гирева. Многое почерпнул, передумал, понял. А главное — стал по-настоящему верующим человеком. Вернувшись в Иркутск, не смог найти работу, но повстречал отца Павла, с которым мы в Михаило-Архангельском храме вместе работали. Промысел Господен был слишком явным, чтобы ему противиться. Стал нести послушание в Спасском приходе, убираться, полы мыть. И так это хорошо оказалось — смириться, и мыть полы в храме…
Из рассказа Марии: Я помню себя в церкви лет с пяти. Мама сразу стала петь на клиросе. Потом она перешла в Знаменский, потом в Князе-Владимирский, что в Рабочем. И мы с сестрой всегда и везде были с ней. Пока маленькие были, просто бегали там, играли, сестренка там и спала. В общем, клиросные дети. Потом, чтобы мы не мешали, нас тоже начали ставить петь. А вскоре так получилось, что клирос обезлюдел, осталась мама, две бабушки и мужчина какой-то. Тогда мы стали уже петь по-настоящему, все службы с начала до конца, на требы ездили — отпевания, венчания. Училась я со второго класса в нашей Православной гимназии. А потом поступила в Байкальский университет экономики и права на юридический факультет . Сейчас учусь на третьем курсе, и пою на клиросе в Богоявленском и Спасском храмах. Вот и вся биография…
С умилением замечаю, как похожи ребята лицами. А может быть, это единое чувство делает их такими? Из мерного звучания незнакомых молитв, читаемых священником, слух улавливает «яко в Кане Галилейской». И сердце вздрагивает. В Кане Галилейской— это там, где Христос сотворил свое первое чудо, откликнувшись на зов бедных людей, позвавших Его на свадьбу. И, конечно, Он теперь здесь, с нашей радостью. Это вдруг стало так ощутимо, почти явственно. «Кто любит людей, тот и радость их любит» — говорил герой Достоевского, слушая именно это место в Евангелии — о превращении воды в вино.
Для Маши и Дани все таинство венчания как сказочный сон. Они— на небесах, там, где заключается их истинный брак. Но вот слова отца Александра возвращают на грешную землю.
— … И .И я желаю, чтобы в этом браке вы обрели любовь.Как так? Разве же не любовь сейчас их соединяет?
— Сейчас вы симпатичны друг другу, влюблены, — продолжает батюшка. — Но настоящая любовь придет к вам после 10-15 лет совместной жизни, когда вы вместе преодолеете и бытовые трудности, и искушения, и испытания. Но соединенное Господом человек да не разлучит!
И вот уже все подходят к новеньким супругам с поздравлениями. В первую очередь, конечно, счастливые родители, а потом и весь приход. А потом мы спускаемся в трапезную, и поем, и слушаем старинные свадебные песни. И вина всем-всем-всем хватает. И даже чай, и сок, и вода кажутся нам самым добрым вином. Потому что — Христос с нами. Яко в Кане Галилейской.
Мария Петина
Фото Ростислава Румянцева и Сергея Морокова
